Младшие братья - Страница 25

— Не иначе шпионит, гадёныш.

Из кустов вышли двое. Высокие, крепко сложенные, бородатые, с длинными гривами тёмно-русых волос, заплетёнными в косы. И бороды, и причёски, и одежда — буро-зелёные, похожие на камуфляж куртки, повязанные кушаками, такого же цвета брюки, — и мягкая, похожая на индейские мокасины обувь, — у них всё было одинаково. Оттого и сами они казались похожими, как браться. Всего и отличий: у одного в руках был лук, а у другого на поясе болтался длинный, широкий тесак и багровел шрам в полщеки.

Максим понятия не имел, кто они. Но это были люди. И не такие уж дикари, если судить по одежде.

Лучник смерил его взглядом. Затем посмотрел на Шура, и брови его удивлённо приподнялись.

— А это что за тип? Никогда таких не видел. — Он повернулся к кустам, окликнул: — Огница, ты глянь, что тут делается.

Кусты снова вздрогнули, и оттуда вышла девушка. Волосы у неё действительно были огненно-рыжими. Сама — высокая, стройная, длинноногая. На чуть вытянутом лице — тонкий прямой нос, маленький рот и большие, зеленоватые глаза. Девушка была красивой, несмотря на веснушки, густо усеявшие её лоб и щёки. Совсем другой красотой, чем Зира, но красивая. Однако куда важнее было другое — за кушаком у неё торчал станнер. Теперь Максим точно знал, кто спас их от стаи саблезубых.

Впрочем, настроены спасители были не очень-то дружелюбно.

— Мож, этого прямо здесь вздёрнем? — лучник, указал на Гуню. — Чтоб знали короткие, как договор нарушать.

Гуня испуганно пополз прочь от него, замахал руками:

— Я не нарушал! Я не знаю никакого договора!

— Мы ничего плохого не сделали, — поспешил поддержать его Максим. — Мы случайно сюда попали.

— Гляди-ка, и пацан не по-нашему бормочет, — уставился на него меченный. — Ты вообще кто такой?

— Я Макс, Максим Волгин. Я из Вирии убежал. А родился я на Земле. Меня криссы похитили! И их тоже.

Незнакомцы быстро переглянулись.

— Кажись, он зелёных помянул, — в голосе лучника появилась тревога. — И говорит непонятно. Что делать-то? Может, всех их, того? На ближайшей осине? Пока беды не случилось.

Максим вдруг сообразил, что они не понимают его речь. Сразу не додумался, потому как привык, что все друг друга понимают, на каком бы языке не разговаривали. И имён этих дядек он не знал. Он бы и девушки имя не узнал, если бы её не назвали! Пониматель больше не работает?! Да нет, не так, он же «перевод» их разговора слышит. Значит…

Шур произнёс это вслух:

— Макс, у них нет имплантатов. Это мир свободных людей. Но о криссах они знают.

Да, так и есть! Максим прикинул: похоже, они попали в мир Гоэльта и Тальды? Тогда не удивительно, что здесь не любят жаб. Он поспешно ткнул себя в грудь:

— Я — Макс. — Показал на девушку: — Ты — Огница. Мы — друзья. Криссы — враги.

— Мне почудилось, или он твоё имя назвал? — повернулся к девушке лучник. — Откуда он тебя знает? Если толмач, то почему говорит не по-людски?

Огница прищурилась, губы её зловеще скривились.

— Разберёмся. Вяжите его, в город поведём, допросим. И короткого вяжите.

— Мож, короткого всё-таки вздёрнем? — не хотел соглашаться лучник. — У князя сердце мягкое, ждать решения Совета станет. А эта дрянь сбежит между тем. Они ж как кроты землю роют!

— А с шерстяным что? — встрял в спор и меченный. — Глянь, как смотрит недобро. И когти, когти-то какие! Мож, он саблезубым родич?

— Так пусть с ними и остаётся. Оглушу его, и всех дел, — девушка пожала плечами. Приказала: — Падуб, присмотри за мальчишкой, чтобы не рыпался.

Лучник неторопливо вынул стрелу из колчана. Его приятель шагнул к Гуне, на ходу вытаскивая верёвку из сумки. А девушка повернулась к Шуру, положила ладонь на рукоять станнера. Что она собиралась сделать, было понятно любому.

И было понято, что переговоры не получились. Времени доказывать, убеждать, нет. Ещё секунда, и его не останется ни для чего!

Максим прыгнул раньше, чем лучник положил стрелу на тетиву. Сбил девушку с ног, подмял под себя, перехватил рукой её руку, сжимавшую станнер, другой прижал кинжал к горлу. Тело у Огницы было крепким и сильным. И она была чересчур ловкая для девчонки. Если бы не руббольные тренировки, он бы, пожалуй, с ней не справился.

Шур тоже времени не терял. Бросился на лучника, обезоружил, повалил, прижал к земле когтистыми лапами. Третий охотник, успевший схватить Гуню и набросить ему петлю за шею, изумлённо выпучил глаза.

— Ну ты! — заорал на него Максим. — Отпусти малого! А то порежу твою командиршу!

Он вовсе не был уверен, что способен выполнить такую угрозу: резануть девчонку ножом даже чуть-чуть. Но пусть эти охотники поверят. Пусть поверят!

Шур рыкнул, поддерживая его угрозу. Чиркнул когтем по щеке лучника, и струйка крови тотчас побежала на палую листву. Увидеть пять лезвий-когтей у своего лица, должно быть, очень страшно. Лучник зажмурился, замер, опасаясь вздохнуть лишний раз.

Зато Огница не испугалась и, кажется, не поверила страшным рожам, которые корчил Максим. Напряглась, что было силы дёрнулась, попыталась вывернуться. Пришлось прижать её всей своей тяжестью, вдавить в землю. Он ощущал каждый изгиб её тела, и глаза её, полные ненависти, были так близко. И губы, чуть приоткрытые, маленькие. Вот блин, нашёл, о чём думать!

Оставшийся на свободе охотник не понимал его слов. Но смысл происходящего он понял прекрасно. Зло сверкая глазами, разжал хватку, выпустил конец верёвки из рук. Помедлив, отступил на два шага.

— Молодец, — похвалил его Максим. И тут же прикрикнул на коротышку: — Гуня, чего ты расселся?! Забери оружие у этой!