Младшие братья - Страница 4

— Ешь! — предложил Савай. — Это роклераны под музкарой, вкусно. У вас в лесу такого нет. Разумеется, цивилизованному человеку не пристало жрать, как животному. Но ты пока не знаком с обеденной церемонией, и даже с правилами быстрой еды, так что тебе можно.

— Откуда они взялись? Их же не было?

— Ты совсем дикий, Маакс! — удивился Савай. — Когда человек голоден, он зовёт кормителя, когда нужна одежда — одевателя, когда требуется лететь — летателя. Для этого в голове каждого человека есть пониматель. Только у маленьких детей их нет и у дикарей. Но тебе криссы его вживили, не беспокойся.

Последняя фраза Максиму не понравилась. Он быстро провёл рукой по голове, но никаких шрамов не нащупал, и волосы были на месте. Хотя, вживлять можно по разному.

Решив разобраться с этим позже, он подошёл к столу, разглядывая невесть откуда появившееся угощение. Он и в самом деле проголодался, пора было перекусить.

— И чем его есть можно? — полюбопытствовал.

— Пальцами, чем же ещё. Ешь, как ты привык у себя в… Рос-Тоэ.

Спорить и рассказывать о ложках и вилках Максим не захотел, потянулся к тарелке. Но Савай вдруг закричал, брезгливо замахал руками:

— Постой, не сразу же! Как так можно, на тебя ведь смотрят? Дождись хотя бы, пока я тебя покину, — и поспешно метнулся к выходу.

— Сам сказал — «как привык», — пробубнил ему в спину Максим.

Но всё же дождался, пока стена комнаты «зарастёт», отделяя его от усаживающегося на летающий диван Савая. Лишь после этого пододвинул к столу удобное кресло — нормальное, не летающее, — подтянул к себе блюдо, и, подцепив крайний шарик, отправил его в рот.

В первый миг он не понял, на что это похоже по вкусу, слишком необычными оказались ощущения. Потом понял: печёночный паштет приправленный сладким до невозможности сгущённым молоком. Максим терпеть не мог печёнку во всех её видах, и не любил сгущённое молоко. А уж одновременно…

Он скривился от отвращения, готовясь выплюнуть полупережёванный шарик. Но куда выплёвывать? Не на пол же, блистающий первозданной чистотой! Он попытался протолкнуть сладкий комок вниз по пищеводу. Желудок сжался, не желая принимать отвратную пищу. И Максим понял, что если проглотит, то в следующее мгновение выблюет. Нет, следовало выплёвывать, пока не поздно!

Он не видел, откуда появилась стайка мелких серых мошек. Будто прямо из воздуха сгустились и принялись виться перед носом. Он отмахнулся, и, не в силах больше держать во рту печёночно-сладкий ком, сплюнул под стол.

Мошки устремились вслед за плевком. Несколько секунд — и тот исчез.

— Ничего себе! — изумился Максим. Повелительно указал на тарелку: — Тогда и это уберите, я таким не питаюсь.

Мошки подчинились. Две минуты — и тарелка блестела, как вымытая. Ещё через минуту не осталось и самой тарелки. Мошки покружили-покружили над столом, и растаяли в воздухе.

— Здорово у вас здесь уборка организована, — похвалил неизвестно кого Максим.

Однако есть хотелось всё сильнее. И он прикинул, чего бы возжелать? Хотелось всего и много, но… неизвестно ведь, как работает этот их «кормитель». В конце концов он решил не рисковать, остановиться на самом простом — бутерброде. С сыром. И большой красный помидор в придачу.

Подумано — сделано. О тарелке Максим забыл, бутерброд с помидором возникли прямо на столе. Ерунда! Бутерброд был большущий, аппетитный, пах свежим сливочным маслом. И вкус у него был правильный! Именно такой Максим себе и представил.

Он с наслаждением проглотил пол куска и взялся за помидор. У помидора тоже были правильные вкус и запах. Но, впившись в него зубами, Максим сообразил — что-то не так. Сок не брызнул. Вкусный спелый помидор, но без сока. Однородная плотная внутренность, только корочка настоящая… Похожая на настоящую.

Он опасливо отложил помидор, посмотрел на остатки бутерброда. Нет, в бутерброде как будто всё правильно — хлеб, масло, сыр. Бутерброды на грядках не растут, их делают, хоть в Ростове, хоть в Рио-де-Жанейро. Максим запихнул кусок в рот — чтобы не разглядывать, — начал быстро жевать. Когда носатый объяснял фокус с «роклеранами», Максим решил было, что всё дело в телепортации. Но теперь, посмотрев на помидор и вспомнив, как работают мушки, он в своей догадке очень сильно усомнился. Что, если этот «кормитель» не только «кормитель», но и «делатель» продуктов? Запросто! Если мошки умеют разбирать еду на молекулы, то почему бы не уметь и собирать? Хоть печёночный паштет, хоть бутерброд, хоть помидор, хоть арбуз.

Пробовать собранный мошками арбуз Максиму не хотелось категорически. Вместо этого он возжелал на сладкое «Кока-колу». Сок, конечно, полезнее с любой точки зрения, но пусть уж здешние умельцы химию делают, чем фрукты. И он не ошибся в выборе — «Кока-кола» ничем не отличалась от «настоящей».

Покончив с «обедом» Максим встал, прошёлся по комнатам. Заглянул в шкафчики, на полки, прикинул, где здесь могут быть ванная и туалет. Видимо, «удобства» тоже надо возжелать. Но ни первого, ни второго пока не требовалось, поэтому он направился к стене, сквозь которую попал в комнату. Упёрся в неё взглядом, возжелал дверь.

Он был почти уверен, что с дверью ничего не получится. Но та мгновенно «нарисовалась»! В точности такая, как была в их квартире: прямоугольная, коричневая, с золотистой ручкой. Максим нажал на ручку — взвизгнули давно не смазываемые петли, дверь отворилась. «Ты б ещё замок с защёлкой возжелал!». Затем выглянул в коридор, где бесконечные анфилады уходили в обе стороны. Сразу ясно, что без летателя здесь не обойтись. Никаких сил не хватит пешкодралом выйти из этого «домика».