Младшие братья - Страница 49

Внезапно его схватили за штанину, потянули. Он едва не заорал от ужаса, но тут же услышал шёпот Шура: «Сюда! Пригнитесь». В боковой стене коридора было отверстие, круглое, около метра в диаметре. Слишком большое — гвыхи в такое тоже пролезут! Максим хотел объяснить сфинксу, что оставаться так близко от двери опасно, что нужно уходить дальше. Но когда втащил в дыру трясущуюся от ужаса девушку, понял — Шур знает, что делает. Гвыхи не могли видеть в темноте, потому что в их мире темноты не бывает! Как не бывает её в Добрии. Все обитатели миров вечного полдня боятся темноты. Гвыхи не рискнут сунуться в коридор. Самое большее, швырнут в него камни.

Словно подтверждая его правоту, в темноте просвистел камень, загрохотал вдалеке. Затем ещё один. И снова вопль, «Убью!!!» Огница заскулила вслух, так что пришлось зажать ей рот ладонью. Против ожидания, руку она не оттолкнула. Наоборот, вцепилась в Максима, прижалась — не оторвать. Нет, не сунутся гвыхи в темноту!

Терпения — или выдержки? — у преследователей хватило на полчаса. Огласив напоследок темноту жутким воплем, они убрались в свой мир.

— Боятся, — подытожил Шур. — Устроили засаду снаружи. Будут ждать, когда мы проголодаемся и вернёмся. Они уверенны, что деваться нам некуда. И они правы. Если бы не карта, другой выход отсюда мы бы не нашли.

Максим осторожно выглянул в коридор. Глаза успели привыкнуть к темноте, но что делалось в противоположной от комнаты со спиралью стороне, он всё равно разглядеть не мог.

— Фонарь бы, — подумал вслух. Спросил у сфинкса: — Как думаешь, куда это мы попали?

— Не знаю. Но здесь давно никто не ходил. Пыль. В воздухе её очень мало, но на полу собрался слой. Как минимум, несколько столетий.

Максим хмыкнул недоверчиво. Рассмотреть слой пыли на полу он не смог бы при всём желании. А уж определить его возраст — и подавно.

— Хочешь сказать, что здесь везде такая темень?

— Возможно.

Максим поёжился от подобного предположения. Слишком хорошо он помнил Отстойник с его висячими мостиками, лесенками и платформами. Конечно, этот мир был непохож на тот. Но кто знает, какие опасности поджидали в нём? И темно вдобавок…

— Макс, говори по-человечески, — заскулила Огница. — Мне и так страшно.

Она протянула руки, пытаясь нащупать его в темноте. Но только хватала пустоту, хоть и смотрела в упор. Она была совершенно слепая здесь! Максим вздохнул, придвинулся, обнял её. И подумал, что ни фига они не смогут пройти этот мир. Одноногий, обдолбанный и слепая — они попадут в первую же ловушку.

И Шур это понял. Предложил:

— Дорога может оказаться опасной. Я разведаю, а вы ждите меня здесь.

Предложение было правильным, и Максим кивнул. Спохватился, принялся расшнуровывать сумку.

— Постой, карта! Надо свериться, в какую сторону идти.

— Я помню дорогу до уводящей двери.

— Да? — Максим замер. — Ты запомнил дорогу в этом мире?

— Во всех мирах.

— Во всех?! В двадцати мирах? Когда ты успел?

— Ты показывал. И миров двадцать два. Этот — второй.

— Я показывал? — изумился Максим. — Ты же едва пролистал её!

— Макс, я же просила, говори по-человечески! — вновь заныла Огница.

Максим мысленно выругался. Он не успевал переводить всё на добрийский. Нет, всё-таки пониматель в голове, это не так уж и плохо.

— Шур собирается сходить на разведку, — объяснил он. — Посмотреть, что впереди.

— Посмотреть?! — изумилась княжна. — Хочешь сказать, он что-то видит здесь?

— Почти всё, — ответил Шур. — Мои предки вели ночной образ жизни.

И не дожидаясь, пока Максим переведёт, выскользнул в коридор.

Сначала Огница сидела молча, переваривала услышанное. Затем недоверчиво уточнила:

— Получается, этот Урмшур пришёл из твоего мира со звёздами?

— Нет, он из другого. Просто большинство планет круглые и вращаются вокруг своих солнц. Поэтому на них чередуются день и ночь, зима и лето… Во всяком случае, в нашей галактике так.

— Это сказки, — прошептала девушка. Но уверенности в её голосе заметно поубавилось.

— Да? В ваших мирах ночи нет, поэтому вы боитесь темноты и ничего в ней не видите. Шур бы тоже не видел, если бы родился в таком мире. И я.

— Ты видишь? — не поверила Огница.

— Ну… немножко. Мои предки ночами спали, а не…

— А-а-а!!!

Максим так дёрнулся, что чуть затылком о стену не припечатался. И Огница отпрянула в противоположную сторону. Но руку его при этом не отпустила.

— А-а-а! — визжал очнувшийся коротышка. — Где мои глаза?! Я ослеп! Помогите, хоть кто-нибудь!

— Не ори! — Максим тряхнул его за плечо. — Ничего с твоими глазами не случилось. Пока ты дрых, мы в следующий мир перешли. Здесь темно.

— Я тебе не верю! — не унимался тот. — Ты нарочно меня обманываешь. Я ослеп, я знаю, что ослеп!

Максим сплюнул в сердцах. Хотел было выволочь Гуню в коридор, показать сполохи вращающейся спирали, но тут же придумал кое-что получше. Нащупал сумку, вытащил из неё свиток карты. Изображение слабо светилось в темноте.

— Гляди, видишь? — сунул коротышке под нос.

Тот разом прекратил всхлипывать. Шморкнул носом, разглядывая картинку.

— Вижу… Макс, а ты не перепутал? Мож, вы не в ту дверь залезли? Здесь же никто не пройдёт, в такой темени!

Максим хмыкнул, пряча свиток назад в сумку.

— Ты что, темноты боишься? Ты же рассказывал, что олли живут под землёй. И к кротам в нору ты лазил, не боялся.

— Я темноты не боюсь, я потеряться боюсь. Норки же узенькие, в ней всегда стенки и потолок чувствуешь. В норках не страшно.