Младшие братья - Страница 28

Сперва он попытался разговорить стражников. Но те косились на то ли пленника, то ли… неизвестно кого, с явным подозрением. Пришлось заняться горожанами.

Древец городком был небольшим. На берегу реки — каменная крепость с княжеским дворцом, звонницей, сторожевыми башнями и казармами дружинников. Рядом — пристань, от которой тянулись вдоль берега многочисленные амбары, лабазы, ремесленные мастерские. От пристани и крепости расходились узкие городские улочки. Дома у местных жителей были самые разные. Рядом с пристанью и крепостными воротами — добротные, каменные, двухэтажные. Дальше — попроще, до совсем уж покосившихся хибарок на околице. Жители городка занимались в основном рыболовством да собирательством. Также промышляли резьбой по дереву, охотились, выделывали и кроили кожи, возили товар вниз и вверх по реке. В качестве денег в Добрии ходили деревянные плашки с выжженной на них княжеской печатью.

Всё это Максим узнавал постепенно, пока шнырял на пристани и у меняльных лавок. Первое время большей частью слушал, запоминал странные звуки, слова. Потом и сам расспрашивал. И чем лучше овладевал он местным наречием, тем охотней с ним разговаривали, тем добрей становились лица.

За околицу города Максим выходить поначалу опасался — что в лесу водится, повидать успел. Но каша, которой их кормили, опротивела до чёртиков, а здешние ягоды были сочными, вкусными. В конце концов он решился, взял туесок и отправился в лес. Недалеко — деревья росли в трёх сотнях шагов от крайнего дома.

Деревья-то росли, но не один он был таким умным. В ближнем лесу горожане всё съедобное выбрали подчистую, пришлось идти дальше, дальше и дальше, пока не увидел малинник с краснеющими на кустах ягодками. Бросился к нему бегом, и тотчас — бзынн!..

Короткий метательный нож вонзился в ствол дерева в ладони от уха Максима. Он присел от неожиданности, резко обернулся.

— А не заблудишься, шпион?

На этот раз Огница была одна. Станнер за поясом, в руке нож, такой же, как тот, что пролетел мимо уха. Девчонка подбросила его, поймала небрежно, а Максим вдруг представил, как она этим ножом — в него! И во второй раз не промахнётся. Место безлюдное, свидетелей нет. Поквитается за обиду, и ничего ей за это не будет. В городе Огницу он видел всего пару раз, и то издали. Княжья дочь вдобавок оказалась офицером стражи, жила за крепостной стеной, толкаться среди простого люда ей было не за чем. И он ей старался на глаза не попадаться. Рад был бы, чтобы она и вовсе забыла о его существовании. Похоже, не забыла.

Девушка улыбнулась насмешливо, подошла ближе.

— И куда ты собрался? Никакой двери в той стороне нет вроде.

— Я ягод нарвать хотел, — Максим показал туесок. — А ты что, следишь за мной?

— О, правду говорят, что ты людскому языку обучился, — вопрос Огница пропустила мимо ушей. — Скоро допросить тебя можно будет. Откуда ты явился, и что ищешь у нас.

— Я уже объяснял! — не выдержав, психанул Максим. Почему ему никто не хочет верить?! — Я из Вирии сбежал!

— Мало ли что, из Вирии. К нам приходили люди из Вирии, да. Но все они по-человечески говорить умеют. И нелюдей в друзьях не числят, между прочим.

— Шур вам ничего плохого не сделал. И Гуня тем более. Что из того, что они не люди? Они тоже братья по разуму.

Девушка удивлённо приподняла брови. Подошла вплотную к нему, рассматривая, словно диковинку.

— Братья… ну ты и сказал. Этот шерстяной, что ли брат? Может, саблезубым он и брат. Или камышовым котам. Но не мне! Нет, ты точно не из Вирии. Или ты вообще не человек, а только притворяешься?

— На Вирию меня криссы привезли, я же говорил. А родился я на Земле! Планета такая, похожа на Добрию, только лучше. У нас зима бывает. И ночь! Звёзды, понимаешь? Светлячки такие на чёрном небе. Только не светлячки это, а другие солнца, далеко!

Огница вздрогнула, отшатнулась. Потом резко подалась вперёд, так что Максиму пришлось отступить, вжаться спиной в дерево.

— Никому не рассказывай о звёздах, понял? Никому, даже князю!

Максим опешил. Девушка была так близко, почти как в тот раз, у двери. И смотрела она теперь сверху вниз, так как была на добрых пол головы выше. Рыжий локон касался его щеки. А пахло от неё чем-то свежим, вкусным…

— Почему? — растерянно спросил он.

— Потому! Никаких звёзд не существует, это сказка. А раз ты веришь, что видел их, значит, у тебя мозгач испортился.

— Какой мозгач?

— Тот, что тебе зелёные в башку вставили. А ты знаешь, как у нас поступают с порченными? — Она вдруг подняла руку, выдернула из дерева нож и прижала его к горлу Максима. — Чик, и нету!

Она и правду взмахнула рукой, так, что у парня оборвалось всё внутри. Захохотала ему в лицо, резко отстранилась.

— Штаны не намочил?

Сунула оба ножа в сумку на боку, развернулась и пошла прочь.

— Дура, — буркнул ей вслед Максим. Впрочем, так, чтобы Огница не расслышала.

Подождал, пока спина её скроется между деревьями, и побрёл к городу. Собирать ягоды перехотелось.

На третий день после встречи в лесу Максима неожиданно повели во дворец.

Князь Лестовиц оказался видным, широкоплечим мужчиной с круглым лицом, обрамлённым курчавой, изрядно тронутой сединой бородой. В тёмно-русых волосах же седины не было вовсе. И голос звучал молодо, звонко:

— Здравствуй, Маакс! Наконец-то нашлось время поговорить нам.

Чем таким срочным князь был занят те пять больших дней, что пришельцы «гостили» в его городе, Максим, ясное дело, спрашивать не стал. Слово — серебро, а молчание — золото. Для чего этот «приём» затеян, пока неизвестно.