Младшие братья - Страница 78

Часть III. Мир вверх тормашками

Глава 13, в которой Максиму предстоит сделать выбор

Всё же им пришлось ненадолго задержаться в Од’дмере. Дверь, о которой сообщил правитель Андирон, находилась на небольшом островке, затерянном в океане, и требовалась какая-нибудь посудина, чтобы к нему доплыть. Жившие на побережье олли промышляли рыбной ловлей, и подходящие кораблики у них имелись. Правитель распорядился переоборудовать один под габариты путешественников, что заняло пять дней. Да ещё пять — доехать от столицы до побережья.

Гуня вызвался проводить друзей. Видно было, как не хочется ему расставаться. Всю дорогу он был грустным, необычно молчаливым и услужливым. А когда ялик отшвартовался от пирса, по его морщинистым щекам потекли слезинки.

— Энтова… удачи вам!

— И тебе удачи, Гундарин! — Шур оскалил зубы в улыбке, но голос у него предательски задрожал.

— Ежели чиво не так будет, возвращайтесь! Я вас тута ждать…

Не договорил, удручённо понурился. Куда-куда, а в Од’дмер им не попасть. Вряд ли второй раз повезёт выкопаться из ловушки-могилы. И значит, маленького смешного человечка они больше никогда не увидят.

Максим почувствовал, что и у него в глазах щиплет. Махнул на прощанье рукой и поспешил отвернуться.

Оказывается, чтобы плыть под парусом, попутный ветер не обязателен. Шур пытался объяснить Максиму, как взаимодействуют возникающие при движении парусника потоки воздуха, но тот ничего не понял. Получалась какая-то высшая аэродинамика, а он и с элементарной механикой в школе не дружил. Зато Огница, хоть в аэродинамике не разбиралась, но ставить и убирать парус, менять галс научилась быстро. Так что заботы о кораблике друзья взяли на себя, и у Максима образовалась уйма свободного времени. Вернее, всё его время оказалось свободным — следить за лесками, по мере необходимости выуживать из воды рыбину, менять наживку на крючках — это разве работа! Так что он мог не спеша изучать карты. И ту, что нарисовал для них правитель Андирон на куске обычной холстины, и электронный свиток, подаренный Инженером. Вторую, после того как стало понятно, что именно на ней изображено, Максим изучал особенно досконально.

Андирон не только нарисовал карту секторов, он много интересного и полезного рассказал о Сфере за те дни, пока они гостили в столице. Например, оказалось, что не только цвет спирали на уводящих-приводящих дверях имеет значение. Скорость вращения указывала, как далеко сектор расположен от экватора Сферы, а количество спиралей — его меридиональный номер. Также правитель объяснил, какие изделия криссов можно пронести сквозь спираль, какие нет. Рассказал об обычаях и повадках народов, населяющих Сферу, — пока что Максим повстречал едва ли десятую часть из них. Правитель Андирон знал многое об этом странном мире.

Многое, но далеко не всё. В своих скитаниях он трижды видел белые башни, но так и не понял, для чего они предназначены. Он знал, что лупоглазы способны проникать в смысл чужой речи без мозговых имплантатов, но не знал, почему. Он ничего не слышал о тёмном секторе и его тайнах. И главное — он так и не разобрался, с какой целью было затеяно грандиозное строительство и переселение. Но в том, что Сфера наглухо изолирована от внешнего мира, он был уверен. Более того — этой своей дурацкой уверенностью сумел таки заразить Максима.

Настроение, один раз испортившись, лучше не становилось. Одно дело идти к цели, преодолевать трудности, терпеть лишения и опасности, зная, что в конечном счёте победа зависит от твоей стойкости, мужества, ловкости и сообразительности. И совсем другое, когда оказывается, что и сама цель призрачная. Что даже если ты всё преодолеешь, всё пройдёшь, награда за это окажется не той, на какую ты рассчитывал. Пусть Андирон ошибся, и не было никаких тысячелетий в анабиозе, но нуль-порталы и правда не существуют! Есть огромная сфера, построенная неизвестно когда и кем, пронизанная сетью сверхскоростных «эскалаторов». И хоть всю жизнь мотайся по ним, ближе к Земле от этого не станешь. Чтобы вернуться, нужно найти кое-что иное. Максим догадывался, что, но даже мысленно произнести такие слова не решался. Если Шур скажет, что и это невозможно, тогда придётся поверить в анабиоз, навсегда оказаться от надежды… как отказался Инженер. Надежда — последнее, что оставалось Максиму. Вот дойдут они до заветного сектора, посмотрят, что там, а уж потом… А пока оставалось плыть на ялике по безбрежному океану, удить рыбу, загорать под ласковым «майским» солнцем. И стараться не думать впрок.

Прежде местные океаны Максиму доводилось видеть лишь издали. Оказывается, на земные они походили разве что величиной. Во-первых, бесконечная водная гладь была не аквамариновой, а оливково-серой. И не сливалась она с изумрудным небом на горизонте, а постепенно растворялась в нём. Во-вторых, этот океан был мелким, не на много глубже, чем Азовское море, например. В-третьих, вода в нём была пресная. В-четвёртых, никаких штормов, ураганов, и прочих природных катаклизмов в Сфере предусмотрено не было. Путешествовать по такому океану — одно удовольствие. Снарядил корабли, и плыви куда хочешь, открывай новые земли. Тем не менее, и в Добрии, и в Од’дмере мореплавание было не в чести. Так, рыбачили, не отходя далеко от берега. Поразительная «домоседливость» аборигенов казалась Максиму странной. Но на шестой день плавания он понял её причину.

«Утро» началось с того, что стоявшая на вахте Огница принялась его тормошить:

— Макс, проснись. Да проснись же! Глянь, что это там, впереди?