Младшие братья - Страница 32

— Тебе не всё равно? Чего привязалась?

— Интересно. А что в этом такого? Я вот могу сказать — у меня жениха нет. Не нашла пока подходящего.

— Ну и радуйся! — рявкнул сердито.

Было ясно, что поплавать всласть не получится. Рыжая прилипла со своими вопросами, хуже липучки. Это во-первых. А во-вторых: как тут поплаваешь, когда она крутится перед самым носом, а на тебе плавок нет!

Максим выбрался на берег. И вдруг сообразил, что одежда девушки прямо у него под ногами! И оружие. Схватить станнер, припугнуть эту «купальщицу», затем уложить стражу, освободить Гуню и Шура…

Станнер с собой Огница не взяла, а ножи — это разве оружие? Максим вздохнул и побрёл к кустам, возле которых раздевался.

У криссовской одежды было ещё одно приятное свойство — влагу она впитывала лучше, чем махровое полотенце. А если под дождь попадёшь, то наоборот, не промокала. Он размышлял об этом, натягивая шорты, завязывая мокасины. И когда за рубахой потянулся, об этом думал. Приподнял…

Под рубахой лежала, свернувшись в клубок, змея. Длинная, зелёная, почти не различимая в траве. Стоило взять одежду, как она вздрогнула, приподняла свою маленькую головку, зашипела, показывая язычок. Круглые, жёлто-коричневые глаза уставились на Максима. И он понял мгновенно — сейчас бросится!

Всё совершилось в долю секунды. Змея не успела сделать бросок, Максим не успел испугаться. Свистнул, рассекая воздух, нож, вонзился в землю. Отрубленная зелёная головка упала в траву, хвост змеи дёрнулся, выпрямился, вновь свился в кольцо. Несколько раз вздрогнул в предсмертных конвульсиях, но уже вяло.

Огница стояла в десяти шагах. Одеться она не успела. Тело её, влажное, бело-золотистое, светилось в лучах пробивающегося сквозь листву солнца.

— Зелёная мамба, — кивнула она на змею. — Опасная. Противоядия нет, только в Задвери можно вылечить. Но отсюда в Задверь добраться не успеешь, раньше дух испустишь. Так что в следующий раз будь осторожней.

Улыбнулась, резко дёрнула головой, отбрасывая с лица мокрые рыжие волосы. Максим поспешно отвернулся. Как будто он уже не разглядел её всю, до самых пальчиков.

На следующий день для третьей, как принято в Добрии, самой обильной трапезы, лодья причалила у подножья крутого косогора, поросшего редким невысоким кустарником, с жёлтыми проплешинами обнажившейся скальной породы. Такого высокого холма Максим здесь прежде не видел. Захотелось немедленно забраться на самую вершину, узнать, что там, за ним? Не дожидаясь, пока спутники выгрузятся на берег, он бросился к склону, начал карабкаться вверх.

— Макс, ты куда?! — закричала встревожено Огница.

Он ухмыльнулся злорадно. Ага, испугалась! Что теперь будешь делать? Стрелять в спину? Подумал, что с этой стервозы станется. Оглянулся, крикнул в ответ:

— Я не далеко! Хочу поглядеть сверху!

Вид с вершины холма открывался такой, что дух захватывало. Прямо под ногами текла река, у берега стояла крошечная, точно игрушка, лодья, копошились муравьи-люди. Да и сама река не казалась с высоты такой уж широкой. Вон он, противоположный берег. Весь зарос лесом, ничего не разглядеть, сколько ни старайся.

По другую строну вид был иной. Холм полого уходил вниз, к узкой речушке, вливающейся в Мотецу, к маленькому посёлку на её берегу. Весь этот склон до самого посёлка был одним громадным зелёным лугом с торчащими кое-где маленькими светлыми рощицами. На лугу, в полусотне шагов от Максима, паслось стадо коз в три десятка голов. Мальчишка лет десяти-одиннадцати, сидел под невысокой осинкой, вырезал какую-то деревяшку. Увидел пришельца, уставился на него с интересом. Но тот смотрел не на пастуха, не на коз, не на посёлок. На то, что было гораздо дальше. Он смотрел на горизонт, к которому уходила равнина. Вернее, на то, что было вместо горизонта. Далеко-далеко, так, что пониматель в голове отказывался сообщить расстояние, тянулась размытая, словно растворяющаяся в небе сине-зелёная полоса. Она не была похожа ни на горы, ни на далёкие тучи. Она вообще ни на что не была похожа!

Максим смотрел на полосу, поглотившую горизонт, открыв рот. Лишь когда мальчишка-пастух окликнул его, опомнился:

— Доброго дня! Там лодья приплыла, да?

— Ага, — Максим оглянулся на него. Спросил, показывая на полосу: — А это что такое?

— Где? — мальчишка даже встал, пытаясь понять, на что ему показывают. Понял, пожал плечами: — Так это же океан!

— Океан? — не понял Максим. — Какой океан?

— Обычный. Из какого Мотеца вытекает.

— А-а-а… А почему он вверху, на небе?

Мальчишка рассмеялся.

— Он не вверху. Это так кажется, потому что мир плоский. Ты, наверное, не здешний? Разве у вас не так?

— У нас не так, — неуверенно кивнул Максим. — Земля круглая, а не плоская.

— Может, Земля и круглая, но Добрия — плоская, это точно. Потому горизонта у нас не бывает. Вот!

Максим не знал, что и возразить. Планеты не плоские, а круглые, это каждому известно… Или некоторые всё-таки плоские? Или, скажем, квадратные?..

Внезапно будто щёлкнуло в голове, отодвигая эти размышления в сторону. Он уставился на мальчишку:

— А ты откуда знаешь о горизонте, если его не бывает? И о Земле?!

Лицо пастушка расплылось в самодовольной улыбке:

— Мне дедушка рассказывал. Знаешь, кто мой дедушка? Инженер!

— Какой инженер?

Теперь пришёл черёд удивиться мальчишке:

— Ты не слышал об Инженере?! Откуда же ты приплыл? Инженер родился на Земле, там бывает эта, как её… ночь! Когда темно везде и на небе не одно солнце, а много, только маленькие.